дада)) никаких ведьм нет))
Ведьмы есть)) тока у них нема мужа, подруг и Омбре)))
Отправлено 07 Август 2015 - 00:22
дада)) никаких ведьм нет))
Отправлено 12 Август 2015 - 11:54
Отправлено 12 Август 2015 - 22:25
Петр Бормор
— Ну что «мее», что «мее»? Козел ты, Иванушка!
— Мее.
— Говорила я тебе, не пей из козлиного копытца. А ты? Потерпеть не мог?
— Мее.
— Вот именно.
Аленушка шагала по тропинке, сердито размахивая корзинкой, Иванушка понуро плелся следом.
— Сам ведь знаешь, что бывает, когда выпьешь из чужого копыта. И всё равно пьешь. Кто ты после этого, не козел?
— Мее.
— А я говорю, козел. Учишь тебе, учишь, воспитываешь…
Иванушка не выдержал и, подавшись вперед, боднул Аленушку ниже талии острыми рожками.
— Ай! А вот кого я сейчас хворостиной огрею!
Иванушка проворно отскочил в сторону и показал длинный козлиный язык.
— Не корчи рожи, — строго нахмурилась Аленушка, — а то таким и останешься. Хотя…
Она махнула рукой.
— Ну ты хоть понял, в чем была твоя ошибка? Будешь впредь меня слушаться?
— Понял, — кивнул козленок. — Надо было с самого начала тебя не слушать, напиться из первой лужи. Был бы сейчас конём.
— Тьфу на тебя. И вообще, замолчи, козлы не разговаривают.
Иванушка пожал плечами и взмемекнул.
— Вот, так уже лучше.
Аленушка развернулась и пошла дальше по тропинке; до дома оставалось уже недалеко.
— Ничего, — с угрозой в голосе бормотала она. — Я еще сделаю из тебя человека.
Иванушка вздрагивал, но покорно шел за сестрой. В лесу всё-таки волки…
Аленушка завела братца во двор, велела никуда не отходить, и ушла в избу. Через минуту она вернулась с ковшом воды. Сняла лапоть, с силой вдавила пятку в глинистую землю и налила в ямку воды.
— Давай, пей.
Козленок подозрительно присмотрелся к следу. След был маленький и узкий, явно женский. Иванушка вздохнул, скривился, но послушно выпил.
— Ну вот, теперь ты снова человек.
— Сама ты человек!
— Безусловно.
Иванушка шмыгнула носом.
— И долго мне теперь так девчонкой ходить?
— Не нравится? Могу исправить! — сестрица Аленушка многозначительно указала на козьи следы, оставленные братцем. — Да ладно тебе, всё не так страшно. Потерпи немножко, авось приедет добрый молодец ко мне свататься, обязательно во дворе наследит.
— Тебе хорошо рассуждать, — насупилась сестрица Иванушка. — А если он приедет свататься ко мне?
Отправлено 14 Август 2015 - 19:37
Отправлено 07 Октябрь 2015 - 17:04
Анна Семироль - Крылатый щен
Тимка родился с крыльями. Сперва, конечно, никто и не знал, потому что Жучка малышей своих из будки не выпускала и охраняла их даже от хозяев. Да и Тимка никуда особо не рвался: самый слабый и маленький, он лежал себе в уголке конуры, распластавшись, как детская варежка, и не высовывался. Но спустя какое-то время подросшие щенки выползли во двор (опять же под ревностным присмотром матери), и Тимкина несхожесть с братишками-сестрёнками стала налицо.
Дед Егор долго рассматривал странные кожистые перепонки между тельцем и передними лапками удерживаемого за шкирку кутёнка, потом прошамкал:
— Бесёнок какой-то. Лопатой его, что ли, пока маленький?…
Тимка заскулил, задёргался. Подбежали Костик и Танюшка — внуки Егора, шестилетние близнецы.
— Деда, дай! Дай щеника!
За Тимку вступилась и бабуля:
— Пущай живёт. Дался он тебе… «Лопатой»!…
Перепуганный щен перекочевал в руки обрадованных близнецов. Те уселись в тенёчке, устроили живой чёрно-белый комочек на коленях и принялись мечтать:
— Вырастет — кататься будем! Как на драконе!
— В город заберём — во все обзавидуются!
— Летающая собака!…
Ковылять на приспособленных для полёта лапах было сущей мукой. Тимка едва ползал, в то время как его братишки-сестрёнки весёлой гурьбой носились по двору. Жучка ущербного щенка особо не выделяла, для неё все её дети были одинаковыми. Тимка страдал без дополнительной поддержки: пока он спешил, плача и падая, через весь двор, его шустрые собратья успевали от пуза наесться Жучкиного молока и ничего не оставить голодному неудачнику. Выхаживали заморыша-Тимку близнецы: кормили с кукольной ложечки тёплым молоком, устраивали его на ночь в набитом сеном ящике с принесёнными Танюшкой перинками-подушечками, купали его, вычёсывали блох щёткой и всюду таскали с собой.
— Баб, почему Тимка не летает? — спрашивали обеспокоено.
— Может, мал ещё, а может, не создан он для полётов, — раз за разом отвечала баба Валя.
Весть о крылатом щене расползлась по деревне. Приходили, смотрели, щупали, тормошили, подбрасывали на ладонях. Пугался, плакал, пускал лужицы. Костик и Танюшка забирали, обиженно крича:
— Тоже мне, взрослые! Маленьких нельзя обижать!
Над детьми смеялись. Бабке с дедом советовали кутёнка газетчикам показать — диковина, что не говори. Те сперва отказывались, потом кто-то из соседей всё же позвонил в местную «жёлтую прессу». Приехали, потребовали. Пришлось показать Тимку (у близнецов отобрали, конфетами задобрив). Фотографировали, тянули за лапы, обижали маленького, смеялись громко. Оставили деду бутылку, пообещали газету со статьёй прислать.
И зачастили гости. Тимка, лапик маленький, совсем оробел, прятался, у Костика защиты искал. Костик плакал, не хотел отдавать. Взрослые сюсюкали, говорили, что щенок героем станет, как Бэтмен. По телевизору показывали — орущего жалобно, растянутого в чужих руках. Милые тётеньки-репортёрши в камеру улыбались красиво, а как Тимка одну описал — та шипела змеюкой и ругалась, думая, что Танюшка не видит.
Месяц прошёл. Щен подрос, зубки резаться начали, передвигаться научился ловчее. Сидел как-то с близнецами на перильцах крыльца, покачнулся, взвизгнул, упал… и полетел, неуклюже перепоночками хлопая. Таня и Костик с криками счастливыми — за ним. Приземлился неудачно, носом розовым в грядку со свёклой ткнулся. Радости детской не понял, скулил испуганно. Опять соседям повод прийти появился…
А потом городской приехал. Сверкал, лоснился, улыбался широко. Тане — Барби с лошадкой, Костику — «Лего»… Денег привёз много. Просил Тимку. Не дали. Вернули всё, даже игрушки. Улыбался широко… На машине большой красивой уехал, не попрощался.
Ночью сова на яблоне под окном пристроилась, ухала страшно. Тимка смелый — на подоконник влез: рычать учился, кашлял на сову, близняшек спящих защищал. Дед дверь приоткрыл, позвал Тимку, тарелочкой поманил. Щен хвостишкой завертел, на пол спланировал, заспешил. За порог выполз, к тарелочке носом потянулся… Дед за шиворот больно сгрёб, в сумку душную пыльную сунул… Дрожали руки. Говорил ласково. Тимка почему-то не плакал. Сумка качалась, потом заговорили два голоса, что-то зашелестело… Ушёл дед. Сумку на мягкое, упругое положили, бензином пахло. Хлопнуло. Заорал Тимка, забился, маму звал, Костика — сильного, защитника. Шикнули сердито, больно шлёпнули. Зарычало, затрясло… Утих. Плакал молча, всхлипывал по-детски. Уснул.
Проснулся. Увидел городского. Испугался. Заметался, выход искал, близнецов… Не нашёл. Женщина молодая смотрела хмуро, но говорила ласково. Не поверил. Под диван залез, в пыль, в паутину, носом розовым в пробку пивную ткнулся и замер. Ничего не ел. Хотел домой.
Выполз под вечер. Женщина молодая под диван заглянула, кучку нашла, лужицы. Кричала гадко, била больно. Плакал Тимка, прощения просил. Била. Пришёл городской, женщину ругал, говорил зло, плохо. Тимка дрожал и плакал, испуганный.
На следующий день городской камеру взял, к Тимкиной лапе привязал длинную верёвочку. Женщина молодая щена на балкон вынесла и бросила. Заорал жалобно, полетел. Сердчишком дом угадал, туда, туда… Дёрнули больно, на верёвке обратно…
Плакал. Просился. Не пустили.
Городской много по телефону говорил, спорил, договаривался. Тимку гладил. Про деньги рассказывал. Тимка понял, что опять отдадут, скулил, прудил лужицы от отчаяния.
Покормить забыли. Полакал водички из жестянки, под диван ушёл.
Утром понял, что один. Ползал, выход искал опять. На подоконник вскарабкался. Детишек внизу у подъезда увидел. Заскулил, лапками в стекло ударил. Рама незапертой оказалась. Вывалился, полетел к детям. Мама чья-то испугалась, кричала, прутиком стегала. Не понимал щен, скулил, лез радоваться. Отогнали…
Под машиной старой до темноты отсиделся, вылез, полетел. К дому. Устал, замучался, кушать животик просил… На окраине города спустился отдохнуть. Домик крышу ладонью подставил. Люди на полянке костёр жгли, ели, плясали, гомон стоял… Тимка к людям полетел, заскулил, прося покушать. Люди не поняли, не узнали. Кто-то из ружья стрелять начал. Не попали.
Несчастный малыш летел над лесом. Не скулил — сипел жалобно. Чувствовал — не любят. Хотят чего-то… только себе. Танюшку и Костика вспоминал. Дети другие. Если гладят, жалеют — искренне. Любят неподкупно.
Чуть сова не сцапала. Когтями кривыми полоснула, сбила. Упал Тимка в кусты, поплакал, забившись к самым корням. Спинка кровила, совой разодранная. Жалел, лечил. Долго сидел. Рассвело — полетел снова.
Деревню увидел, обрадовался: дом! Покормят, приласкают, не дадут в обиду! Ринулся вниз, к родным… Окошко разбил, на кровать к близнецам комком отчаянной радости упал. Танюшка заревела, Костик ликовал, целовал, гладил, жалел щена своего крылато, самого-самого дорогого.
Тимка руки лизал, щёки солёные, дрожал тельцем маленьким. Просил не отдавать, защитить, спрятать. Любил всех, даже деда простил. Много ли надо душе крохотной, искорке живой…
Лишь бы любили и берегли — искренно.
Отправлено 07 Ноябрь 2015 - 00:40
Отправлено 24 Ноябрь 2015 - 23:03
Отправлено 25 Ноябрь 2015 - 12:04
Отправлено 01 Март 2016 - 10:49
Старик
Пес был стар. Даже по человеческим меркам количество прожитых псом лет выглядело весьма солидно, для собаки же подобная цифра казалась просто немыслимой. Когда к хозяевам приходили гости, пес слышал один и тот же вопрос:
– Как ваш старик, жив еще? – и очень удивлялись, видя громадную голову пса в дверном проеме.
Пес на людей не обижался – он сам прекрасно понимал, что собаки не должны жить так долго. За свою жизнь пес много раз видел хозяев других собак, отводивших глаза при встрече и судорожно вздыхавших при вопросе:
– А где же ваш?
В таких случаях хозяйская рука обнимала мощную шею пса, словно желая удержать его, не отпустить навстречу неотвратимому.
И пес продолжал жить, хотя с каждым днем становилось все труднее ходить, все тяжелее делалось дыхание. Когда-то подтянутый живот обвис, глаза потускнели, и хвост все больше походил на обвисшую старую тряпку. Пропал аппетит и даже любимую овсянку пес ел без всякого удовольствия – словно выполнял скучную, но обязательную повинность.
Большую часть дня пес проводил лежа на своем коврике в большой комнате. По утрам, когда взрослые собирались на работу, а хозяйская дочка убегала в школу, пса выводила на улицу бабушка, но с ней пес гулять не любил. Он ждал, когда Лена (так звали хозяйскую дочку) вернется из школы и поведет его во двор. Пес был совсем молодым, когда в доме появилось маленькое существо, сразу переключившее все внимание на себя. Позже пес узнал, что это существо – ребенок, девочка. И с тех пор их выводили на прогулку вместе. Сперва Лену вывозили в коляске, затем маленький человечек стал делать первые неуверенные шаги, держась за собачий ошейник, позже они стали гулять вдвоем, и горе тому забияке, который рискнул бы обидеть маленькую хозяйку! Пес, не раздумывая, вставал на защиту девочки, закрывая Лену своим телом.
Много времени прошло с тех пор… Лена выросла, мальчишки, когда-то дергавшие ее за косички, стали взрослыми юношами, заглядывающимися на симпатичную девушку, рядом с которой медленно шагал громадный пес. Выходя во двор, пес поворачивал за угол дома, к заросшему пустырю и, оглянувшись на хозяйку, уходил в кусты. Он не понимал других собак, особенно брехливую таксу с третьего этажа, норовивших задрать лапу едва ли не у самой квартиры. Когда пес выходил из кустов, Лена брала его за ошейник, и вместе они шли дальше, к группе березок, возле которых была устроена детская площадка. Здесь, в тени деревьев, пес издавна полюбил наблюдать за ребятней. Полулежа, привалившись плечом к стволу березы и вытянув задние лапы, пес дремал, изредка поглядывая в сторону скамейки, где собирались ровесники Лены. Рыжий Володя, которого когда-то пес чаще всех гонял от Лены, иногда подходил к нему, присаживался рядом на корточки и спрашивал:
– Как дела, старый?
И пес начинал ворчать. Ребят на скамейке собачье ворчанье смешило, но Володя не смеялся, и псу казалось, что его понимают. Наверное, Володя действительно понимал пса, потому что говорил:
– А помнишь?..
Конечно, пес помнил. И резиновый мячик, который Володя забросил на карниз, а потом лазал его доставать. И пьяного мужика, который решил наказать маленького Толика за нечаянно разбитый фонарь. Тогда пес единственный раз в жизни зарычал, оскалив клыки. Но мужик был слишком пьян, чтобы понять предупреждение и псу пришлось сбить его с ног. Прижатый к земле громадной собачьей лапой, мужик растерял весь свой педагогический пыл, и больше его возле площадки не видели…
Пес ворчал, Володя слушал, изредка вспоминая забавные (и не очень) случаи. Потом подходила Лена и говорила, поглаживая громадную голову пса:
– Ладно тебе, разворчался. Пойдем домой, вечером еще поболтаете.
Вечернюю прогулку пес ждал особенно. Летом ему нравилось наблюдать как солнце прячется за серые коробки многоэтажек и вечерняя прохлада сменяет дневную жару. Зимой же пес подолгу мог любоваться черным, словно из мягкого бархата, небом, по которому кто-то рассыпал разноцветные блестки звезд. О чем думал в эти минуты старый пес, отчего порой он так шумно вздыхал? Кто знает…
Сейчас была осень, за окном уже смеркалось и капал тихий, унылый дождик. Пес вместе с Леной шли привычным маршрутом, когда чуткое собачье ухо уловило необычный звук. Звук был очень слабый и почему-то тревожный. Пес оглянулся на Лену – девушка звук не замечала. Тогда пес быстро, насколько позволяло его грузное тело, метнулся в заросли кустов, пытаясь отыскать… Что? Он не знал. За всю долгую жизнь пса с таким звуком он еще не сталкивался, но звук полностью подчинил себе сознание пса. Он почти не слышал как испуганно зовет его Лена, как ее успокаивает Володя… Он искал – и нашел. Маленький мокрый комочек разевал крошечную розовую пасть в беззвучном крике. Котенок. Обычный серый котенок, который только неделю назад впервые увидел этот мир своими голубыми глазами, задыхался от затянутой на его горле веревочный петли. Передние лапки его беспомощно хватались за воздух, задние же еле доставали до земли.
Пес одним движением мощных челюстей перегрыз ветку, на которой был подвешен котенок. Тот плюхнулся в мокрую траву, даже не пытаясь подняться. Осторожно, чтобы не помять маленькое тельце, пес взял его зубами за шкирку и вынес к Лене.
– Что за дрянь ты при… – Начала было Лена и осеклась. Тихонько ойкнула, подхватила маленькой дрожащий комочек. Попыталась снять петлю, но мокрая веревка не поддалась.
– Домой! – скомандовала Лена и, не дожидаясь пса, побежала к подъезду.
Котенок выжил. Три дня лежал пластом, никак не реагируя на суету вокруг. Только жалобно пищал, когда большой бородатый человек со странной кличкой «Ветеринар» делал уколы тонкой длинной иглой. На четвертый день, завидев шприц, котенок заполз под диван, чем вызвал сильное оживление среди людей. А еще через неделю по квартире скакал озорной и абсолютно здоровый кошачий ребенок. В меру хулиганистый и непослушный. Но стоило псу слегка рыкнуть или хотя бы грозно посмотреть на озорника и котенок тут же становился образцом послушания.
А пес с каждым днем становился все слабее. Словно отдал частичку своей жизни спасенному котенку. И как-то раз пес не смог подняться со своей подстилки. Опять вызвали ветеринара, тот осмотрел пса и развел руками. Люди долго о чем-то говорили, Лена тихо плакала… Потом звякнуло стекло, ветеринар стал подходить к собаке, пряча руки за спиной. И вдруг остановился, словно перед ним выросла стена.
Но это был лишь маленький серый котенок. Выгнув спинку дугой и задрав хвост, котенок первый раз в жизни шипел, отгоняя от пса что-то непонятно, но очень страшное. Котенок очень боялся этого человека со шприцом. Но что-то заставляло его отгонять ветеринара от пса…
Ветеринар постоял, глядя в полные ужаса кошачьи глаза. Отступил назад, повернулся к Лене:
– Он не подпустит. Уберите котенка…
– Нет.
– Лена! – Воскликнула хозяйка. – Ну зачем же мучать собаку?
– Нет. Пусть будет как будет. Без уколов…
Ветеринар посмотрел на котенка, затем на заплаканную Лену, снова на котенка… И ушел. Люди разошлись по своим делам, квартира опустела. Только бабушка возилась на кухне, изредка всхлипывая и шепча что-то невнятное.
Пес дремал на подстилке, положив громадную голову на лапы и прикрыв глаза. Но не спал. Он слушал дыхание котенка, который беззаботно спал, уютно устроившись под боком пса. Слушал, и пытался понять, как этот маленький слабый зверек сумел отогнать большого и сильного человека.
А котенок спал, и ему снилось, что псу опять угрожает опасность, но он снова и снова прогоняет врага. И пока он, котенок, рядом, то никто не посмеет забрать его друга.
© Сергей Уткин
Отправлено 01 Март 2016 - 10:59
Отправлено 01 Март 2016 - 11:42
Сообщение отредактировал lawyer: 01 Март 2016 - 11:57
Отправлено 01 Март 2016 - 11:58
ЧАПАЙИАДА
Закопченная изба. В тёмном углу висит портрет коня Чапаева. За столом сидит босой Василий Иванович и нарезает ломтиками контрафактный пармезан. Видно, что-то мешает ему наслаждаться санкционным продуктом: он уже не в первый раз тянет ноздрями воздух, встает и идёт к батарее, на которой сушатся портянки. Берет верхнюю, нюхает и удручённо произносит: «Ни ффуя не понимаю!»
В светёлку входит Петька:
- Василий Иваныч, Барак Обама на проводе!
- Опять жалуется, что белогвардейцы линчуют?
- Не, на сей раз просит либерала отпустить.
- Какого такого либерала?
- А того, что у женской бани вчерась изловили: за Анкой подсматривал, гад.
- Ох уж мне энти водные процедуры: то ей импортную сантехнику встраивай в пулемёт, то туалетную бумагу трофейную доставай. Будто уж в родном отечестве лопухи извелись. Так где же он – либерал этот?
- Видать, ты, Василий Иванович, хватил лишку, что уже не помнишь ясно.
- Да-а, - почесав затылок, согласился Чапаев. - А что пили-то вчера?
- Твою любимую косорыловку. Предлагали тебе наш испытанный продукт - Хеннеси, так закобенился: да чтобы, говорит, я всякую империалистическую гадость в рот брал! Вот и результат: пять бойцов – в санчасти, два – груз двести.
- Ладно, либерал где?
- Так у тебя ж под полом и сидить.
Чапай бьёт себя ладонью по лбу:
- Ба! ………!!! ( непереводимая игра слов) То-то я смотрю чесноком несёт откуда-то! Вся хата провоняла. Кто приказал?
- Так ты ж его спьяну туда и посадил. А изъять мы его оттуда зараз никак не могём, потому как он от косорыловки ещё отойти не может. Слышь, как икает?
- Меняй, на хрен, избу тогда: не могу я нюхать либерала значительное время суток.
.
Утро. Новая хата с прекрасным видом из окна на Волоколамское шоссе. Безветренно. Дымок отопительного комплекса Изумрудных холмов курится вверх почти вертикально. На батарее сушатся портянки. Василий Иванович, в выстиранной до невозможности рубахе, новых галифе, босиком ( чтобы было сподручнее плыть в случае возникновения обстоятельств непреодолимой силы), сидит, читает. На носу трофейное пенсне.
Входит Петька:
- Василий Иванович, король Саудовской Арапии просит аудиенции.
Чапай ( сняв пенсне, наставительно ):
- Сколько раз я тебе говорил, Петька, что отдаю максимальное предпочтение пролетариату Востока, а ты мне царизм в хату предлагаешь впущать. Что скажут на это арапские трудящиеся?
- Тык, Василий Иванович, там, говорят, трудящихся уже и нет давно – одни арапы и остались.
- Масоны извели, налоговые инспекторА?
- ИнспЕкторы.
Василий Иванович грозно:
- Ну ты, умничай мне! Думаешь, ЕГЭ сдал, то уже поправлять йэфиопию и меланхолию самого Чапаева можешь?
- Орфоэпию и морфологию , - не унимается Петька, уворачиваясь от шашки начдива.
Чапаев ( неожиданно сменив гнев на милость):
- Ладно, что с садистом этим арапским?
- Саудитом.
- Ну с ссаудитом – какая хрен разница? – Опять с мочеиспусканием, небось, проблемы? Ну люди! Одного линчуют, другому ссать больно. Развел, понимашь, контру в гонорее.
- В гареме, Василь Ваныч! Ноне приехал ультиматум говорить.
- Матом и мы могём – хоть та же тебе Анка. О деле давай.
- Жалуется: покосили, де, мы не тех, кого заказывал. Видать, ты не понЯл после косорыловки-то?
- У меня ни капли во рту не было, когда мы с ним миморандум подписывали, - отвергает версию Чапай. - Стакан Хеннеси, как обычно, принЯл натощак для расширения сосудов – и всё. Вот ( Чапай извлекает из-под селёдки жеваный лист бумаги с текстом меморандума. Сельдь вручает ординарцу на временное хранение ), у меня все ходы записаны, кого бомбить, а кого сразу к стенке ставить.
Водрузив на носу пенсне, читает:
- Ориентировка на террористических злодеев: «Террористический злодей не имеет определенного места жительства и занятий, небрит, загорел и бос. Особые приметы: рождается с автоматом Калашникова и орёт: «Аллах акбар!» Чего не так? Разве не энтих замочили, загорелых?
Убедившись в своей правоте, Чапаев изымает у Петьки сельдь, осматривает её на предмет потери товарного вида и возвращает на прежнее место нахождения.
- Загорелые – да не те, - не унимается Петька. - Ты Дополнение к Договору, чай, не читал, Василь Ваныч. Оно мелким шрифтом прописано: «Косить только тех, у кого на жопе потаённые знаки в виде татуировки СтатУи СвОбоды отсутствуют. Штраф и неустойка за неисполнение обязательств в полном объёме - 10-тикратный размер МРОТ за каждый день просрочки».
- Какой такой просрачки? Ты к генекологу пришел или к легендарному начдиву? Не интересуюсь я мужскими жопами. Пущай арап со всей этой мелкочитаемой гомосятиной к нашему юристу на приём запишется.
Петька и тут противоречит:
- Юрист просил царских особ без надобностев не беспокоить. Исключение - малоимущий трезвый пролетариат.
- Вот это и скажи садисту.
- Саудиту.
Петька на всякий случай отходит подальше от командира.
- Закругляйся давай: что там у товарища Обамы?
- Подавили очередную точку сопротивления террористических извергов - бандгруппировку «Врачи без границ», засевшую в доме престарелых.
- Ох уж эти мне сектанты, - сокрушается Чапай, – без границ, без регистрации по месту жительства, без совести и чести. Кучность бомбометания?
- Почитай, всех замочили.
Василий Иванович в задумчивости отрывает от «миморандума» полоску бумаги, привычно мастерит самокрутку из сушеного березового листа, хранящегося в портянке, закуривает и, пуская в воздух колечки ядрёного дыма, говорит мечтательно и с явной завистью:
- Эх, вот бы нам такую высокоточную технику. А то Чубайс завалил нанадровами для заправки самоваров – мировую контру разве этим одолеешь? Одно хорошо – крестьяне не прут по ночам, потому как ни хрена не горят.
Подумав, все-таки приказывает:
- Передай, как учит Фурманов, наши поздравления Африканцу.
- Американцу.
Василий Иванович недоверчиво смотрит на Петьку: что ж он – не знает, как африканцы выглядят, что ли? Вспомнил картинку в букваре за 1895 год, на которой был изображен 30-летний африканский долгожитель и с укоризной вздохнул: всё у современной молодежи через жопу с этим ЕГЭ.
Сообщение отредактировал lawyer: 01 Март 2016 - 12:12
Отправлено 01 Март 2016 - 12:08
Кстати бросилось в глаза
Детская Книга, Борис Акунина. Кто читал, годится ли для 7 лет и 3 лет?
Просто сюжетФандоринский мальчик при беглом просмотре
Отправлено 01 Март 2016 - 12:16
Отправлено 01 Март 2016 - 14:19
Кстати бросилось в глаза
Детская Книга, Борис Акунина. Кто читал, годится ли для 7 лет и 3 лет?
Просто сюжетФандоринский мальчик при беглом просмотре
Для 3-х лет однозначно нет, да и для семи вряд ли, скорее на 9-12. Там по сюжету мальчик Ластик (правнук Фандорина) проваливается в хронодыры и попадает в разные исторические времена Руси, в Смутное время к Лжедмитрию и т.д.
Есть еще Детская книга для девочек, там сестра Ластика попадает в дореволюционные времена.
Мне было интересно читать обе книги, но это не для маленьких детей, а скорее на средний школьный возраст.
Сообщение отредактировал Спика: 01 Март 2016 - 14:21
Отправлено 01 Март 2016 - 14:42
Для 3-х лет однозначно нет, да и для семи вряд ли, скорее на 9-12. Там по сюжету мальчик Ластик (правнук Фандорина) проваливается в хронодыры и попадает в разные исторические времена Руси, в Смутное время к Лжедмитрию и т.д.
Есть еще Детская книга для девочек, там сестра Ластика попадает в дореволюционные времена.
Мне было интересно читать обе книги, но это не для маленьких детей, а скорее на средний школьный возраст.
Лена, спасибо! Для девочек более интересно! Жаль на подписке mybook пока не выложено. Надо будет поискать
Отправлено 01 Март 2016 - 14:51
Обе книги есть на Флибусте.
Пардон, нет, там тоже заблокироаны. Вечером могу скинуть файлы на мыло.
Сообщение отредактировал Спика: 01 Март 2016 - 14:52
Отправлено 01 Март 2016 - 23:56
Жить стало совершенно невозможно. Проснешься утром, залезешь в инстаграм, а там все счастливые, ну невозможно же. Хоть обратно в подушку уходи. Счастье, оно же знаете в чем нынче? С утра, значит, массаж лица асахи, сфоткать его, масочка с гиалуронкой, сфоткать, а потом попу подкачать и тоже сфоткать, планку сделать обязательно, пока стоишь в планке, выложить все в инсту, а потом выпить воды с уксусом или на худой конец с отваром льняного семени, чтобы непрерывно худеть. Через час можно съесть какого-нибудь захудалого смузи из сельдерея, семян чиа и ягод личи, овсянки туда для полезности. Сфоткать, конечно же, красиво отражаясь в зеркале в модной одежде для йоги. Губки надуть. Дети? Какие дети? Ах да.Дети. Они сами встают, надевают красивые одежки в эко-стиле, идут сами умываться в красивую ванную. А ванная вся такая скандинавская, это когда все такое белое-белое и деревянное, и сбоку корзинка. И вот они такие лохматенькие, а их четверо, чистят зубы специальной эко-пастой без парабенов, а потом приходят и строятся на кухне для фотки. А мама, значит, после смузи бодро встала, слинг надела и пятого туда засунула, а слинг, вестимо, дидимос.Нуу, и завтрак у этих счастливых обязательно с панкейками на сухой сковороде, с самодельным соусом из свежих ягод из собственной теплицы, муж эко-бизнесом занимается. Все красиво сидят за столом, смешно пачкаются, смеются, едят хорошо – говорю же, счастливые. Потом все идут гулять к себе во двор около коттеджа, сами одеваются красиво фэмили-лук, на улице снежок, вот они снеговиков лепят, лепят, с собакой играют, играют, а мелкий спит. Потом заходят домой, все сами раздеваются, и идут обедать красивым супом пюре с семечками, крутонами или, там, дефлопе. Потом пьют горячий шоколад с маршмеллоу и домашним печеньем с арахисовым маслом, и чашки обязательно с забавными надписями, и вообще вся посуда стильная, в модных цветах по версии Пантон. И между тарелок стеклянная ваза на салфетке со стебельками пшеницы, вазу мама сама расписывала, а салфетки сама вязала. И белые скатерти, и белые стены, и коса заплетена набок, и фотки с детскими рисунками в рамочках.А потом дети сами идут спать, и даже мелкий из слинга идет спать, он на ГВ, поэтому спокойный и хорошо спит, и мама начинает работать. У нее стартап, и доходы уже девать некуда, можно на полгода на Самоа съездить или новый гелендваген. И все сама, сама, никаких нянь, только планка. Поработала, быстро задания по французскому языку сделала, с носителем поговорила, про SMM почитала, в блоге написала, на комменты ответила, робот-пылесос запустила, пошла ужин готовить в перчатках.Приготовила. Киш-лорен со спаржей и вешенками из собственной теплицы, конечно же, а пока готовила, с детьми занималась, и английским, и большим теннисом, и коньками, и рисованием пальцами на стене, и монтессори для мелкой моторики. И вот ужин в красивых тарелках, сфоткать, конечно, потом книжку читать перед сном детям в кресле-качалке в модном свитере и пушистых носках, и все слушают. И вот все спят, и тут муж, и она из планки встала, ужин сервировала, надела пеньюар, а он такой говорит – нет, дорогая, сегодня мы летим оперу слушать в Швейцарию, собирайся. И вот они такие улетели, а дети спят, и мелкий тоже спит.А я утром как инстаграм открываю, так мне все это так и бросается в глаза. И хочется обратно заснуть. Невозможно же. Потому что у меня каша из пакета, Дора эксплорер из телевизора и велик в коридоре. И счастья поэтому - никакого.