Жила-была девушка Маруся. Была у Маруси мечта — скатиться по крутому склону на лыжах в красном спортивном костюме, да так, чтобы все мужики вокруг просто попадали. Костюм должен быть красный — и никакой другой. В поведении мужиков также не допускалось вариантов — они должны были не присесть, не попрыгать, а именно попадать. И вот однажды Маруся приобрела две вещи: красный лыжный комбинезон и путевку на лыжный курорт в одной из братских республик Союза Советских Социалистических Республик. Осталось лишь приехать, чтобы отнаблюдать штабеля валяющихся от такой красоты мужиков.
Маруся поехала. Когда комсомолка, спортсменка и почти красавица Маруся взошла на склон в ослепительном клюквенно-алом комбинезоне, окрестные мужики приоткрыли бородатые рты и немного похрустели шейными позвонками, провожая ее алчущим взлядом. Комсомолка была почти счастлива. Не хватало мелочей — лихого спуска с горы и падающих мужиков. Маленький, но очень горный инструктор с комсомольским значком на волосатой груди, старательно обучил новичков азам лыжной грамоты и махнул рукой в сторону склона — валяйте.
Маруся ринулась было к спуску, но почувствовала, что очень хочет в туалет, а по близости сортиров не было. Поозиравшись минут пять со сжатыми коленками, Маруся, краснея, подошла к инструктору и, наклонившись, прошептала ему что-то на ухо.
— Туалет?! — громко спросил инструктор, и горное эхо переспросило еще пару раз: “Туалет, туалет…” — Да вы что, девушка? Откуда в горах туалеты? (”Туалеты, туалеты…”) Вон, видите кусты? Туда и идите.
Маруся, с лицом цвета собственного комбинезона, рванула к кустам, упираясь палками.
— Лыжи-то снимите, мите, мите!.. — крикнул ей вслед инструктор.
Маруся не услышала. Если бы она была мужчиной, то никаких вопросов не возникло бы. Но она была девушкой, а потому комбинезон был Марусей расстегнут и спущен до самых колен.
И вот тут, когда начался процесс единения Маруси с природой, физика внесла свои коррективы. Снег под ногами скрипнул, и лыжи, которые комсомолка так и не сообразила снять, плавно поехали вперед. Маруся взмахнула руками — но было поздно. На глазах у изумленной группы лыжников, среди которых были столь необходимые Марусе мужики, из кустов с постоянным ускорением выкатилась присевшая девушка в одной маечке. Быстрее, быстрее, еще быстрее… Громче, громче, громче!… Усиленный тысячекратным эхом гогот мужиков провожал Марусю вдоль всей трассы. Мужики действительно валились в снег. Да еще и корчась в судорогах.
Но это еще не все. Пылающую от стыда девушку принесло прямехонько под ноги одному из мужиков. Тот стоял спиной к трассе. Маруся врезалась в него так, что мужика отшвырнуло метров на пятнадцать вниз по склону, но зато спуск был прерван.
От перенесенных переживаний и переохлаждения Маруся простудилась. Выходить на склон она больше не решалась — в единственном на территории республики красном комбинезоне ее узнавали бы не хуже, чем Мерлин Монро, а отлеживалась в местной больничке.
Через некоторое время девушка успокоилась, и даже стала искать знакомства с остальными обитателями больницы, тем более, что мужиков и там было хоть отбавляй. На третий день объект был найден. Это был статный, высокий красавец лет тридцати пяти, с модной тогда бородой и взглядом
капитана дальнего плавания. Он сидел у окна с гипсом на ноге, и грустно играл сам с собой в шашки. Маруся присела, завязался разговор. Капитан расправлял плечи, шутил, звал в далекие края…
— А как вы ногу-то сломали? — спросила Маруся, чтобы ненадолго отвлечься от заманчивых предложений.
— Вы не поверите — в меня врезалась какая-то дура с голой жопой!
